Эксперимент

Информация о том, что город вновь перешел в руки правительственных сил особых эмоций у обитателей убежища не вызвала. Уставшие от войн и насилия люди поднялись из подвального помещения в прихожую, разобрали сваленные там в кучу вещи и молча разошлись по своим домам. Исрафил, Лиана и маленькая Халима остались в доме Захарии, так как их собственный был разрушен еще неделю назад при захвате города войсками антиправительственной коалиции.

Лиана и Халима прошли на кухню, чтобы приготовить что-нибудь к ужину, а Исрафил, Сергей и Рабия поспешили в сад, вызволять Аммара и его пацанов из подземного плена.

Первое, что бросилось в глаза при приближении к разбросанным в середине сада валунам, — обугленные обломки пластмассового щита. Вход к подземному переходу был открыт, а в небольшом углублении на земле возле сдвинутого в сторону валуна, которым Рабия и Сергей подпирали пластмассовый щит, лежало тело Хикмета, усыпанное камнями. Исрафил нагнулся, сбросил с груди боевика камни, приник к ней ухом, потом потрогал пальцами артерии на шее. Убедившись в отсутствии признаков жизни, осторожно разжал сжимавшие рукоятку кинжала пальцы покойного и передал орудие Сергию. Затем запахнул на покойном распахнутый по земле халат, обратил тело лицом в сторону Мекки, повернул на правый бок, прошептал на ухо шахаду1, выпрямился, молча постоял рядом вглядываясь в искаженное гримасой боли черты знакомого лица, снял со своих плеч брезентовый плащ и накрыл им труп.

— Как все в этом мире идет на перекос, — в раздумьи произнесла Рабия. — Хикмет и Халед дружили с детства, росли добрыми, застенчивыми, а потом стали боевиками Джебхат ан-Нусра. Когда три года назад мой бывший муж погиб в боях с другими исламскими группировками за обладание нашим городом, Хикмет сказал тогда и был очень искренен, что завидует Халеду, завидует его смерти. Сейчас он мертв. Разве это нормально, когда мужчины в рассвете сил ищут смерти?

Исрафил, выпрямившись и помолчав, спросил:

— А сама что ты думаешь?

— Думаю, Хикмет искренне верил, что и Халед, и он сам сражаются с врагами Аллаха, ведут джихад, а значит, принимая смерть в этой борьбе, становятся шахидами, перед которыми открываются врата рая2. Но я не согласна, что джихад — это насилие и смерть! Джихад — это усердие во имя торжества нравственных идеалов, идеалов мира, добра, и в этом с нами едины и шииты, и алавиты, и христиане, и буддисты — все люди доброй воли. Нам не надо ни с кем воевать! Признав истинность друг друга, мы действительно станем силами мира и добра.

— Да, — согласился Исрафил. — Мир расширился, стал открытым, а многие из нас продолжают жить законами закрытых обществ, основные ценности которых поддерживались страхом, идеологией исключительной монополии на вся и все, включая представления о Боге, рае, аде, джихаде, об устройстве мира и вселенной. Двести лет назад такая идеология еще чем-то себя оправдывала, помогала сохранять традиционные уклады жизни. Сегодня она ведет к войнам, деградации нравственных ценностей. Это беда не только мусульманского мира, но и всех других культур. Возвеличивание своей веры, своей культуры над другими культурами и верованиями характерно для всех стран, для всех религий.

— И как теперь выйти из этого круга ненависти, неприятия и насилия? — подключился к разговору Сергей.

— Прежде всего самим оставаться людьми всегда и во всем. Сострадание, искренность, ответственное отношение к планете и друг к другу — эти непреходящие ценности признаются во всех уголках мира. Раздоры начинаются, когда люди возвышают временное, преходящее над вечным, неизменным; цепляются за буквы писаний, предписания тысячелетней давности, и при этом упускают главное — их дух, то, ради чего они когда-то создавались. Будьте людьми, помните, что весь мир одна семья и воспитывайте своих детей в таком же духе — это все, что надлежит делать. А потом…

— Мы теряем время, — тихо напомнила Рабия. — Надо искать Аммара.

Исрафил и Сергей, склонившись к телу Хикмета, завернули его в брезентовый плащ и отнесли немного в сторону, чтобы освободить вход в подземный переход. Сухопарый, невысокого роста Исрафил, освещая путь фонариком мобильного телефона, спустился под землю и почти сразу позвал Рабию. Спустя пару минут они вынесли на поверхность Аммара. Тот был живой, но без сознания. Сергей принял его на свои руки, отнес в дом и передал на попечение Лианы. Она достала аптечку, привела парня нашатырем в чувство, дезинфицировала раны, заставила принять горсть обезболивающих таблеток и принялась по телефону искать хирурга, который смог бы удалить осколки гранаты из его ног. Договорилась за небольшую плату со своим кардиологом, который не замедлил явиться, аккуратно провел операцию, перевязал раны и обещал регулярно навещать раненого, чтобы следить за процессом выздоровления.

Спустя некоторое время в дом вернулись Исрафил с Рабией. Сказали, что тщательно обследовали весь сад, прошли по подземному переходу в дом Халеда, выбрались наружу, осмотрели развалины, но никого больше не нашли. Поскольку на улицы города без особой нужды пока опасно было выходить, решили похоронить Хикмета в дальнем углу сада, где ранее уже были похоронены некоторые из жертв прошлых уличных боев. Исрафил хотел пригласить имама из расположенной неподалеку мечети, но тот ушел из города вместе с отрядами вооруженной оппозиции. Он стал звонить в другие храмы, но ни в одной мечети не осталось старых священнослужителей. Да оно и понятно, им, благословлявшим боевиков-суннитов на священную войну с христианами, шиитами и алавитами, было чего опасаться. Исрафил наказал Лиане с Рабией известить по мобильнику о случившемся родственников и друзей Хикмета, дал Сергею лом и лопату, чтобы тот подготовил могилу, предварительно разъяснив, как сделать ляхад3, а сам, взяв из дома три простыни, мыло, камфору, кедровый порошок и два ведра с водой, пошел обмывать и готовить к погребению тело покойного.

Когда все было подготовлено к похоронам и мужчины вернулись в дом, женщины сказали, что им не удалось дозвониться ни до кого из друзей и родственников Хикмета: одни погибли, другие в бегах или прячутся ото всех. Исрафил тронул Гвоздикова за плечо:

— Пойдем снова в сад, надо похоронить его до захода солнца4.

— А Лиана с Рабией и маленькая Халима?

— Женщины не должны принимать участия в похоронах мужчины, таково правило.

— Плохое правило. Ты сам недавно говорил, что главное не буква, а дух писаний. Запрет для женщин проводить в последний путь знакомых или родных — средневековый анахронизм. Разве не так?

— Ты слишком круто заворачиваешь, — после небольшой паузы произнес Исрафил, перевел взгляд на уединившихся с книжкой в углу комнаты Рабию с Халимой, затем на склонившуюся над Аммаром Лиану, и подвел итог. — Впрочем, предложи им сам. Если захотят пойти, я не буду возражать.

Лиана поблагодарила Сергея за приглашение, но отказалась, сказав, что пока состояние Аммара не улучшится, она боится от него далеко отходить.

Рабия ответила, что останется дома с маленькой Халимой, так как малышка сейчас нуждается во внимании и любви, а Хикмету все равно, кто его будет хоронить. И, с опаской оглядев Сергея с головы до ног (какие еще идеи могут родиться в его голове?), на всякий случай предупредила, что говорить ребенку о смерти дядюшки тоже не стоит — на малышку и так последнее время свалилась масса потрясений.

Ночь на третье марта в доме Захария прошла неспокойно. Лиана и Рабия поочередно дежурили возле кровати Аммара. Тот временами стонал, потом в забытьи рвался куда-то бежать, с кем-то драться, срывал с себя бинты. Гвоздиков с Исрафилом с вечера заготовили в саду дров и до середины ночи занимались обустройством дома: протопили печь, заколотили досками и кусками фанеры несколько разбитых окон, убрали с пола осколки, отремонтировали сантехнику в туалете, расчистили места для сна и отдыха. Сергей, чтобы не подвергать ни себя, ни Рабию излишним соблазнам, устроил себе ложе отдельно от всех в небольшом закутке холла второго этажа. Малышка Халима как могла помогала взрослым, а потом внезапно уснула, притулившись с куклой на полу возле кровати Аммара. Рабия перенесла ее на руках в подвешенный на веревках возле южной стены вестибюля самодельный гамак. С улицы иногда раздавались выстрелы, пару раз воздух разрезали автоматные очереди.

Гвоздиков смог заснуть только под утро, поэтому проснулся ближе к полудню. Снизу доносились приглушенные голоса. Аммар рассказывал Рабии о событиях вчерашнего дня. Судя по его рассказу, правительственные войска начали наступление на город несколько раньше, чем ожидали боевики Джебхат ан-Нусра, поэтому все планы обороны на ходу корректировались полевыми командирами. Аммар успел установить на развалинах дома Халеда миномет и выломать в верхней части закрывающих кладовку дверей отверстие, но мины со склада его ребята не принесли, так как в склад попал снаряд и все боеприпасы сдетонировали. Ребятам дали другое задание, а ему по мобильной связи приказали переходить в сад Захария и забрасывать оттуда гранатами входящую в город технику противника. Обвешанный гранатами, он добрался до выхода из подземного перехода, но тот оказался заблокированным снаружи чем-то тяжелым. Аммар отступил на несколько шагов назад, в глубь перехода, и метнул гранату. Она пробила в верхней части закрывавшего выход пластмассового щита маленькое отверстие, вылетела наружу и разорвалась там. Тогда он бросил вторую гранату. Следующее, что он помнил, это сильная боль в обеих ногах и мимолетный проблеск сознания — гигантских размеров бородач славянской наружности, несший его куда-то на своих руках.

Сергей потрогал свою бороду. Да, рассказ паренька впечатлял. Судя по всему, этот малый, сам того не зная, имеет прямое отношение к гибели Хикмета — только тот принялся своей единственной рукой освобождать пластмассовый щит от наваленных на него снаружи камней, как у его ног разорвалась вылетевшая из подземного перехода граната. А бросая вторую, пацан не подумал, что взрывная волна, наткнувшись на препятствие, не только разрушит его, но и пойдет по пути наименьшего сопротивления — то есть внутрь хода, на того, кто ее бросил. То ли халтурно боевики в своих лагерях теорию пацанам давали, то ли Аммар двоечником был. А с другой стороны, повезло парню — выбрался бы он наружу, метнул гранаты по колонне танков и валялся бы сейчас где-нибудь под забором с простреленной башкой. А башка у него такой мутью забита, что годами надо выковыривать, да и то не известно, удастся ли.

Поразмышляв немного об Аммаре, Гвоздиков вдруг, по ассоциации, задумался о своей «башке» — если они с Рабией не будут в назначенное время в отеле Хилтон, то она у него будет снова забита не менее гадким мусором. Бежать? Бросить Лиану и Исрафила со всеми их проблемами, с малышкой Халимой и тяжело раненным Аммаром на произвол судьбы? Это невозможно — за счет предательства нуждающихся в твоей помощи людей голове не поможешь. Просто грязь в ней будет другая. Рабия вчера сказала, что подлинная жизнь там, где любовь. А можно, не отвергая сказанного ею, добавить — подлинная жизнь «здесь и сейчас». Не существует ни вчерашней, ни завтрашней жизни. Вчера уже прошло, а завтра всегда будет другим, чем наши представления о нем. Светлое завтра невозможно построить, ни на предательстве, ни на трусости: ибо из подобного можно создать лишь подобное.

«Что ж, будь, что будет», — решил он после недолгих раздумий, поднялся со своего ложа, привел себя в порядок и спустился на первый этаж.

Рабия, услышав шаги Сергея, встретила его у лестницы и, взяв за руку, подвела к Аммару:

— Это тот русский, который занес тебя на своих руках в этот дом, — представила она своего жениха и отошла в сторону, чтобы не мешать разговору мужчин.

— Ас-саляму алейкум, — почтительно приветствовал паренек одного из своих спасателей.

— Ва-алейкум ас-салям, — автоматом ответил Гвоздиков и добавил. — Ты сегодня выглядишь гораздо лучше вчерашнего. Если так дело пойдет дальше, то через три-четыре дня сможешь подниматься с кровати, а там и до полного выздоровления недалеко. Я рад за тебя.

Аммар, не ожидавший от иностранца столь чистого владения его родным языком, баггара5, который даже друзья-боевики плохо понимали, от изумления потерял дар речи. Повисла пауза. Видя замешательство паренька, Рабия снова подошла к ним.

— Тебя волнует, какой веры мой жених? — слегка отстранив от кровати Сергея, она нагнулась к пареньку и тихо на ушко пояснила: — Так вот — он православный.

— Откуда он знает баггара? — прошептал в ответ Аммар.

— Не знаю. Обычно люди изучают языки тех, с кем им хочется общаться, кто им интересен.

— Но православные, ведь это христиане? Разве не так? Значит, их Бог ложный! Они все будут гореть в аду! Или я не прав? Христиане не признают пророка Мухамеда, они кяфиры, наши враги. Почему он не пристрелил меня? Наверное, хочет обратить нас с тобой в свою поганую веру, для этого и баггара выучил!

С другой стороны к кровати неслышно подошел Исрафил:

— О чем шепчемся?

Рабия выпрямилась:

— Да вот, Аммар интересуется, почему Сергей, будучи православным, спас мусульманина. У него такая каша в голове — боюсь, я не сумею ему ясно и доходчиво ничего объяснить.

— Как твое самочувствие? — склонился над кроватью раненого Исрафил.

— Ноги немного побаливают, и голову иногда ведет, туманится все. Беспокойства много и вопросов в голове. А так ничего.

Рабия взяла под руку Сергея:

— Оставим их двоих, прогуляемся немного по саду, посмотрим, что там надо сделать. Весна уже в разгаре, без сторонней помощи Исрафилу с Лианой не обойтись, а кто кроме нас им сейчас поможет? — Я тоже с вами на улицу хочу! — подбежала Халима и, встав у них на пути, протянула вверх руки.

Взявшись за руки (Халима посередине, то подгибая ноги и повисая у взрослых на руках, то подпрыгивая), они вышли.

Исрафил, сдвинув слегка одеяло, присел к Аммару на край кровати, провел ладонью по растрепанным волосам парня:

— Во всем, что с тобой происходит, даже в твоем ранении и в том, что сейчас лежишь на этой койке, а не ушел с боевиками в сторону Турции, учись видеть не только следствие своих мыслей, чувств и дел, но, прежде всего, заботу о тебе Всевышнего, его любовь и милосердие. Договорились?

— Договорились, — согласился Аммар.

И они стали беседовать о «правильных» и «неправильных» религиях, о том, кто такой бог и чей он: бог избранных или бог всех живущих на Земле? А если Земля лишь мельчайшая песчинка в необъятной Вселенной, то какие у бога на миллионах других планет пророки и мессии? Где он обитает, нуждается ли в чем-нибудь, а если нуждается, то в чем: в обрядах? в молитвах? в уничтожении неверных? в нашем трепете перед ним?

Я не буду утомлять читателя пересказом этой беседы. Ответы нужны только тем, в ком вопросы жгут сердце. Такое в наши дни случается редко. А когда случается, то ответы приходят к ищущим неповторимыми путями. Если и вы искренний искатель, они к вам обязательно придут.

Вторая половина дня прошла у наших героев в работах по саду.

Вечером, после ужина, Исрафил поблагодарил Сергея с Рабией за радость встречи, за помощь и поддержку без которых им с Лианой, малышке Халиме и Аммару трудно было бы выжить в эти дни. Однако всему свое время. На Землю сейчас надвинулась еще одна напасть — коронавирус6. Судя по сообщениям СМИ, это что-то вроде бушевавшей в начале двадцатого века испанки, унесшей жизни миллионов людей. Чтобы предотвратить распространение заразы, наверняка будут закрываться границы между странами, отменятся авиарейсы, вводится карантины. В такой обстановке задержка здесь может потом обернуться для Сергея с Рабией месяцами ожидания в каких-нибудь резервациях.

— Я полагаю, вам пора уезжать из Серакиба и лететь в Россию, строить там свою жизнь в спокойной, мирной обстановке. — Подвел он итог. — Из Дамаска на Москву летает самолет, но до Дамаска сейчас не добраться. Я найду вам провожатых, чтобы помогли пересечь турецкую границу — там дело пойдет проще. Внутренними рейсами долетите до Стамбула, Рабия решит свои дела, и, не задерживаясь, перебирайтесь в Москву. За нас не беспокойтесь, мы теперь справимся сами.

Игравшая в своем уголке малышка Халима, казалось целиком занятая кормлением своей тряпичной куклы, вдруг положила ее на пол, подбежала к Рабии, ткнулась носом в колени и, запрокинув голову, с мольбой в глазах прошептала:

— Тетя Рабия, пожалуйста, будьте моей мамой, не уезжайте без меня.

Рабия протянула к ней руки, подняла с пола, посадила на колени и молча прижала к своей груди.

Сзади к ним неслышно подошел Сергей, обнял своими ручищами обеих:

— Вот у нас уже и дочка есть. Так ведь?

Он слегка отстранился. Его глаза встретились с глазами Халимы.

— Так, — ответила та и, не отрывая своей головки от груди Рабии, подняв вверх руку, погладила бороду склонившегося к ней мужчины.

— Как тебе не стыдно, Халима? — Вступилась за молодых с другого конца стола Лиана. — На Сергия с Рабией сейчас столько забот навалилось, что продохнуть некогда, а тут еще и ты к ним на шею хочешь сесть!

— Я не на шею, — парировала малышка. — Я работящая: и цветы могу поливать, и игрушки за собой убираю, и пыль люблю вытирать.

Над столом повисло молчание.

— Вам с раненым Аммаром при ваших болезнях и царящей вокруг разрухе гораздо тяжелее, чем нам молодым, — оглаживая волосы на голове Халимы, произнесла Рабия. — Малышке нужны родители. Если Сергей не возражает, мы оформим брак и удочерим ее.

— Разве можно от такой красивой помощницы отказываться! — отозвался Сергей и присел на пол рядом с Халимой и Рабией.

— Ну, что ж, — подвел итог Исрафил. — Девочке, бесспорно, нужны молодые, как вы, родители. Жалко будет с ней расставаться, но ей с вами будет лучше, чем у нас. Если таково и ваше желание, мы соберем ее нехитрые пожитки, любимые игрушки, кое-что еще в память о ее родителях у нас осталось — и в добрый путь.

Закончив разговор, он уединился в небольшой комнатке на первом этаже (он называл ее «залом заседаний», так как в ней к одной из стенок была придвинута неведомо зачем приобретенная когда-то хозяевами дома трибуна-кафедра из ДСП, а вдоль противоположной стены стояли в ряд, вплотную друг к другу, три деревянных стула) и стал обзванивать своих знакомых, которые могли бы помочь нашим героям в кратчайшие сроки перебраться из Сирии в Турцию.

Примечания

1.Шахада (шахида) — свидетельство о вере в Аллаха и посланническую миссию пророка Мухаммеда, которое каждый мусульманин должен произнести перед смертью. Если он не может сделать это сам, то кто-то из близких шепчет ему шахаду на ухо. Как составная часть шахада входит практически во все исламские молитвы. Текст шахады на флагах, на зеленом или белом фоне, использовался в качестве символа борьбы сторонниками различных террористических группировок, в частности группировки ХАМАС. Шахада также означает мученическую смерть за веру.
2.Мусульман, принявших смерть в сражениях с врагами Аллаха (в джихаде), называют шахидами. Считается, что своей смертью, шахиды открывают перед собой врата рая.
3.Ляхад — специальная ниша, в которой размещают тело покойного так, чтобы голова смотрела в сторону Мекки. После чего ляхад закрывают кирпичами или досками.
4.Женщинам запрещено участвовать в похоронах мужчин, а также громко оплакивать умершего. Это и другие предписания о похоронном обряде описаны в сочинениях по исламскому праву (фикх). Коран на эту тему ничего не говорит.
5.Баггара — один из диалектов арабского языка.
6. В конце 2019 года был выявлен новый штамм коронавирусов SARS-CoV-2, вызывающий опасное инфекционное заболевание — COVID-19. Первый зараженный человек — продавщица креветок на рынке морепродуктов в Китае, в провинции Гуандун. От одного зараженного в среднем заражаются два-три человека. В марте 2020 года Всемирная организация здравоохранения охарактеризовала принявшее мировой масштаб распространение болезни как пандемию.

Продолжение повести ❯ ❯ ❯