Дневник бомжа

ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ

15.11.2018 - 08.01.2020

15 ноября 2019

Прошло чуть больше года, как я выкупил у ломбардщика флейту и вечером следующего дня перелез с ней через забор в сад Бригитты. Я жил тогда мечтой, что, притаившись под окнами гостиной, вновь услышу звуки ее рояля и, поднеся к губам инструмент, подхвачу мелодию, поведу за собой, объяснюсь музыкой в любви. Произошло нечто другое, не менее светлое, но печальное. Бригитта оказалась не одна. Бархатные портьеры на окнах гостиной были задернуты. О происходящем внутри я мог догадываться лишь по звукам, проникавшим в сад через открытую форточку. Вначале я услышал тихий шорох, как-будьто кто-то переступил с ноги на ногу и замер, а потом дрожащий баритон приглушенно, с нотками сожаления на вдохе, видимо отвечая на ранее заданный вопрос, произнес:


– Нет, нет... Тот букет не от меня. Ты же знаешь, я вот только сейчас, даже не заглянув к своим, прямо с поезда – к тебе. И потом, с чего бы я стал таиться в глубинах сада? Я жил ожиданием встречи, мне снились твои губы. Я целый месяц с ума сходил от одиночества в толпе людей.

Баритон смолк, вновь что-то зашуршало, вздох Бригитты, минута тишины и наконец, ее голос с придыханием:
– Мне никто раньше не дарил таких огромных букетов.

Звук шагов по направлению к входным дверям, что-то мягкое падает на пол и тут же вновь взволнованный голос мужчины:

– Через полчаса я вернусь с букетом вдвое большим этого!

Звуки капающей воды, голос Бригитты:
– Не уходи! Я сейчас выброшу этот злосчастный букет в окно!

– Это глупо!

– Тогда останься!

Снова шаги, но уже от дверей. Тишина и снова баритон:
– Никто тебя не любит так, как я!

Тихий голос Бригитты:
– У меня кроме тебя никого нет, не было и не будет.

– Тогда будем считать, что букет подарили ангелы. Ибо дарить, не требуя взамен даже благодарных слов, и никак не выказывая себя – свойство небожителей.

– Я люблю тебя.

Снова легкие шорохи в тишине и минуту спустя, снова голос Бригитты:
– У меня такое чувство, что эти небожители сейчас где-то рядом, и мне их до слез жалко.

– Почему?

– Не знаю.

На моих глазах тоже навернулись слезы. В груди и голове творилось нечто невообразимое. Радость за обретшую счастье Бригитту, и всеобъемлющий минор – мне, названному небожителем, никогда не суждено быть ее возлюбленным. Я поднялся во весь рост и, ни от кого более не таясь, медленно, в сопровождении лижущего мне руку кавказца, побрел через сад в неизвестность.

Всю ночь я бродил по городу, а потом, уже днем отсыпался в каком-то подвале. Вечером в понедельник попробовал пробраться в плотницкую, но неудачно – хозяева поменяли на дверях замок.
С неделю мыкался по подвалам и подъездам. Потом понял, что если сейчас же не возьму себя в руки, то пропаду не только как музыкант, но и как способный воспринимать и творить красоту человек; превращусь в некое бесполезное растительное существо.

Четыре дня игры на флейте в подземном переходе возле железнодорожного вокзала позволили собрать деньги на билет до Москвы.

В первопрестольной меня принял к себе в качестве постояльца Юра Бережной, товарищ по консерватории, и пристроил к коллективу музыкантов, игравших популярную музыку в вестибюле станции метро Курская. Он же помог мне получить разрешение на сольную игру в одном из подземных переходов и подарил свою старую скрипку для расширения репертуара.

– Одной флейтой трудно прокормиться, а будешь чередовать со скрипкой и тебе легче, и публике больше понравится.

В переходе я сам выбираю репертуар, предпочитая классику. Она не пользуется популярностью у большинства спешащих мимо горожан и туристов, но зато у меня появился небольшой круг постоянных слушателей. С одним из них, Никитой Димиденко – доморощенным философом и непризнанным писателем, у меня завязались дружеские отношения. Два дня назад, с согласия его супруги Ангелины, я переехал жить к ним в Замоскворечье, что позволило значительно сократить время на переезды от дома до мест работы (у Юры квартира была в Бескудниково, вдали от станций метро). И вот сегодня, желая запечатлеть на бумаге отдельные мысли и события, дабы в будущем было над чем поразмышлять и что вспомнить, решил возобновить ведение дневника.


16 ноября

Ангелина и Никита удивительная пара. У них нет детей, но это не мешает им сохранять юношескую влюбленность.

Ангелина очень набожна, по субботам и воскресеньям регулярно ходит в церковь. В углу спальной комнаты у нее размещен целый иконостас с лампадкой под иконой распятого Христа.

Никита в церковь не ходит. Но это несовпадение во взглядах нисколько не умаляет их взаимного притяжения. Сидя за общим столом, подолгу смотрят друг другу в глаза, как будто не могут наглядеться, улыбаются. Проходя мимо Никиты, Ангелина непременно, как бы ненароком касается руки мужа. Никита часто без всяких причин дарит жене букетики цветов.

Они понимают друг друга без слов, испытывая молчаливую радость от присутствия друг друга. И это все несмотря на десятилетний стаж супружеской жизни!


17 ноября

Кажется, я вчера слишком идеализировал Никиту. Глубоко внутри у него вызревает целый букет претензий к своей ангельской второй половинке. Прошлое воскресенье утром, когда Ангелина ходила на причастие и мы оставались в квартире одни, его прорвало. Началось все с невинного разговора о роли веры в жизни человека. Я сказал, что вера это главное в нас, без веры жить нельзя. Он согласился:

– Все общество держится на вере. Водитель едет по левой стороне и верит, что встречные водители тоже соблюдают правила. Если бы они не верили друг другу, то движение на всех магистралях замерло. И так во всем. – Немного помолчал и рубанул о наболевшем: – Но вера вере рознь! Что это за Бог такой, которого каждый день надо умолять, чтобы не вводил во искушение?

– Искушает не Бог, а сатана, – поправил я его.

– Нет, позволь, они к Богу обращаются: «И не введи нас во искушение». Каждый день просят об одном и том же тысячу лет, а он вводит и вводит, искушает их и искушает. О чем это говорит? Ты задумывался?

Я промолчал.

– Плевать он хотел на их молитвы. Десять лет Ангелина умоляет Всевышнего, чтобы ниспослал ей беременность: поклоны бьет, свечки ставит, по святым местам ездит, а Всевышний нос воротит. Я предлагал ей сходить к знакомому экстрасенсу, тот специалист по части этих проблем. Меня посмотрел, говорит: «У тебя все в порядке, веди жену». А она – ни в какую. Вера, говорит, не позволяет по экстрасенсам ходить. Что это за Бог такой, если и сам не помогает и к специалистам запрещает обращаться?

– Я полагаю, что лучшие специалисты по «этим проблемам» не экстрасенсы, а дипломированные врачи.

– Ходила она к врачам два раза – ничего не нашли. В поликлиниках же все по схемам, а тут индивидуальный подход нужен.

– Может и так, но на веру ты зря нападаешь. У каждого человека должно быть что-то святое, чему невозможно изменить. И чем выше, чем необъятнее это «что-то», тем больше в нас человеческого. Ангелина в этом плане выше нас с тобой, а потому надо стремиться не ее на свой уровень опускать, а самим к ней подтягиваться. – Пробовал я с ней в церковь ходить. Несколько раз пробовал. Там священником мой одноклассник Генка Кульнев. Разгильдяем был еще тем, за воровство год отсидел в колонии для несовершеннолетних, а теперь учит других, как надо жить, ручку свою дает для целования.

– Кто, кем был – дело прошлое.

– Согласен. Но если человек создан по образу и подобию Божьему, то никто не вправе его поучать, даже священники. Тот, кто говорит, следуй церковным канонам и правилам, иначе не спасешься – идолопоклонник, ибо ничто внешнее не может быть выше голоса совести и сердца.

– А как ты эти голоса отличаешь один от другого?

– Неважно. Дело не в названии. Суть в том, что не только ум, выискивая выгоду, говорит в нас, но и нечто другое, более тонкое. Согласен?

– И что дальше?

– Дальше много чего. Задумайся, например, как это священники говорят, что Бог всех нас любит, а случись что, грозят карой Божьей? Выходит, Бог и любит, и карает! Как же можно нам, людям, любить по принуждению, любить карателя, того, перед кем в страхе трепетать надлежит? Мазохизм какой-то.

– Мешанина у тебя в голове.

– Может и мешанина, но моя, не взятая напрокат.


18 ноября

Сегодня днем в переходе напротив меня остановился седовласый мужчина средних лет с короткими щетинистыми усиками над верхней губой. Я играл по памяти небольшой отрывок из легендарной 40-ой симфонии Моцарта. Минут десять он внимательно слушал, потом поаплодировал и спросил:

– А что-нибудь из пьес Студницкого знаешь?

– Джазовых?

– Разумеется.

Я немного сымпровизировал.

– А из репертуара Beatles или Queen?

Я начал играть Yesterday, он остановил меня:
– Достаточно. – Подошел вплотную, протянул визитку. – Если надумаешь в начале января приехать во Владивосток, гарантирую постоянную работу в моем оркестре и комнатку в общежитии. Заработков больших не обещаю, а в остальном как сложится. Подробности обо мне и оркестре найдешь в интернете. Извини, надо бежать – я здесь всего на пару дней.

Я принял визитку.

– Обязательно напиши или по WhatsApp позвони, – произнес он, удаляясь, потом оглянулся, снова подошел, сунул мне в нагрудный кармашек купюру 5000 рублей: – Это тебе на дорожные расходы, а билет, если договоримся, на e-mail пришлю, – развернулся и смешался с толпой.

Я взглянул на визитку – передо мной только что стоял главный дирижер Первого Тихоокеанского симфонического оркестра. Похоже, фортуна поворачивается ко мне лицом.


19 ноября

Ночью мне снился Тихий океан. Я качался на громадных волнах, соединявших небо и Землю, и со всех сторон гремела музыка – что-то моцартовское, но еще более мощное и одновременно удивительно нежное. Потом среди волн появилась женщина. Мы устремились друг к другу, слились воедино и… я проснулся. Долго не мог снова заснуть.

Да, это ненормально жить одному. Каждому мужчине нужна женщина, а женщине – мужчина. Бригитта… Или такая, как Ангелина – кроткая, нежная… Я представил рядом с собой Ангелину. Мы обнимаемся, ласкаем друг друга… Потом резко отсекая крамольные помыслы, молнией пронеслось: не возжелай жены ближнего! Да, это было бы предательством по отношению к Никите и изменой чему-то светлому, доброму, что есть в каждом из нас. Почему в голове рождаются негативные мысли? Лезут без всякого приглашения…

Лезут, но цепляться за них или пропускать мимо выбираем мы сами, и цепляясь или отпуская сами изменяемся в ту или иную сторону...

Какой же я мерзкий тип...


21 ноября

Никита с утра решил поделиться со мной мыслями о библейской картине сотворения мира: – Ну как современный человек может верить, что Бог сотворил мир за семь суток?

– Сутки у Бога, что у нас миллиард лет, – ответил я машинально где-то слышанной ранее фразой.

– Это выдумки богословов, в Библии такого нет. А как ты сможешь объяснить, что вначале он создал Землю и только потом свет, то есть Солнце?

– Ты путаешь Библию с учебником по астрономии. Библейский язык – язык метафор, мифов, а не науки.

– В средние века тех, кто так говорил, объявляли еретиками и сжигали на кострах. Библейская картина мира воспринималась непреложной научной истиной. И сейчас еще в мире существуют религии, в которых утверждается, что от сотворения мира до наших дней прошло не четырнадцать миллиардов, а около восьми тысяч лет. Извини, точную цифру не помню. Это сегодня, когда богословов припёрли фактами, они заговорили о мифологичности библейского мышления, а раньше все было по-другому.

– Почему тебя так волнуют эти вопросы? Твоя жена православная христианка, а в христианстве все это второстепенно.

– Но если основа второстепенна, то все, что возведено на второстепенной основе – вплоть до непорочного зачатия и вознесения Христа – третьестепенно, и верить в третьестепенное, как в реальные события, еще большее невежество. Разве не так?

– Вера и наука – разные слова и разные понятия. Наука познает материальный мир, а вера помогает познать мир духовный. Для веры важнее раскрыть в людях кладезь высоких чувств, а не кладезь знаний о материальном мире.

– Ты веришь в Бога?

– Верю.

– А какой ты веры?

– Просто верю, потому что ощущаю в себе, в других людях, в музыке и во многом другом нечто возвышенное… Его невозможно выразить словами, но оно более реально, чем весь наш изменчивый мир, потому что неизменно в своей чистоте и правде. Разве у тебя не бывает таких ощущений?

– Я ничего не ощущаю.

– Умствований в тебе много. Ты за что Ангелину любишь? За красивое лицо? За фигуру стройную? За то, что еще не старуха?

– Просто люблю и все.

– Вот также и вера, как любовь. На небесах они сливаются в одно.

Никита помолчал с минуту, потом робко поинтересовался: – У тебя попа знакомого нет случайно, чтобы со знающим человеком по душам о вере поговорить?

– Да нет никого – я сам по себе.

– Сам по себе это плохо. Люди должны общаться, чтобы крепнуть и в вере, и в знаниях.


21 ноября (поздно вечером)

Если человек почитает Бога в чем-либо внешнем (в иконе, в статуе, в гуру, в первосвященнике…), а внутри своего сердца не замечает – он почитает не Бога, а идола.

Если человек почитает Бога в себе самом, а в других людях не видит – он почитает не Бога, а дьявола.

И только тогда, когда он находит Бога в каждом встречном и в себе – воистину он почитает Бога.

Вопрос один – как к этому прийти и не скатиться при первом испытании?


23 ноября

Никита весь в сомнениях. Он любит свою жену и хочет достичь единства с ней не только физического, но и духовного. Ангелина стойка в вере и он тоже хотел бы такой стойкости, но не получается – мешают излишние умствования. Вчера ходил в церковь, дискутировал со священником, но не удовлетворился его ответами. Сегодня утром приступил с вопросами ко мне.

– Вот вы с Ангелиной говорите, что Бог это Любовь. Хороша Любовь, когда, случись какое неповиновение, – то Он целые города со стариками, детьми и младенцами невинными уничтожает, потоп на Землю насылает. Человеческие жертвоприношения тоже долгое время угодными Ему были – первенцы в израильских семьях считались принадлежащими Богу. Многие из израильтян откупались от принесения своих чад в жертву, но было и по другому. В Библии есть рассказ об одном из судей, который в благодарность за дарованную Богом победу над аммонитянами пообещал принести Ему в жертву первое, что выйдет из ворот дома. Первой навстречу возвращавшемуся из похода отцу выбежала радостная дочь… Тот исполнил свой обет, и Господь принял эту благодарственную жертву, не отвел от девушки занесенный над нею отцом нож. Как тебе это?

Я промолчал.

– А как прикажешь относиться к почитаемому в православии ветхозаветному праведнику, Иисусу Навину? Этот «борец за истинную веру», останавливал Солнце, чтобы израильтяне на поле битвы успели до того, как на землю опустятся сумерки, все дышащее предать закланию: новорожденных младенцев, женщин, стариков.
Поп вчера в церкви сказал, что таковы были нравы того времени – если бы израильтяне не уничтожили всех хананеев от мала до велика и не возвеличили тем самым Бога истинного, то хананеи истребили бы израильтян и возвеличили своих идолов. Вероятно, так оно и есть. Но тогда, как можно, восхваляя терроризм ветхозаветный, бороться с терроризм сегодняшних дней? Сегодняшние исламские террористы, «борцы за истинную веру», организующие массу терактов по всему миру и тем самым приносящие в жертву своим идеям безвинных детей и женщин, искренне считают себя верными наследники ветхозаветного праведника Иисуса Навина. Разве не так? Я не стал с ним дискутировать. Без веры, без должного благоговения дойти до сути священных книг невозможно. А поверять их современными представлениями о мире – глупость несусветная.


24 ноября

Сегодня воскресенье. Я проснулся от хлопка входной двери – Ангелина ушла в церковь. Вставать не хотелось. Слышал как Никита, проводив жену, вернулся в спальную, скрипнула кровать – вероятно, решил в честь выходного дня еще немного понежиться под одеялом. Мне спать не хотелось, в голову снова лезли разные мысли, но на этот раз более светлые.

Вот Никита на днях назвал Бога карателем, а любовь к Нему мазохизмом. Я тогда высокомерно заявил, что у него в голове мешанина. А что в действительности означает страх Божий?
Это не страх физической боли и даже не страх смерти. Не так ли?
Вероятно, это нечто неизмеримо большее – страх боли нравственной, страх угрызений совести, страх потерять последний стыд.
Это тот страх, который делает людей бесстрашными.
Это страх лишиться самого важного, самого значимого в себе. За что и «умереть совсем не страшно».
Этот страх, сродни тому, который поднимает воинов в атаку на превосходящего их силой врага. «За Царя, за Родину, за Веру» – это все о том же.


Этот страх и любовь питают друг друга. Одно без другого не может существовать. Разве не так?

С другой стороны – если у каждого народа свой царь, своя родина, своя вера, и нет для них превыше ничего, войны будут сотрясать Землю, пока не испепелится все живое.

Страх Божий это не прерогатива какой-либо одной веры, а нечто более великое, объединяющее иудеев и эллинов, возвышающее его носителей над всеми странами, над всеми религиями, над богатыми и бедными, над всеми людскими разногласиями, над всем миром.

Надо будет как-нибудь поговорить об этом с Никитой. Истина всегда объемна. А чтобы увидеть предмет во всем объеме, надо рассматривать его с разных углов.


30 декабря

Месяц назад я вновь перебрался жить к Юре Бережному в Бескудниково и сразу послал во Владивосток e-mail, что принимаю с благодарностью приглашение и готов в любой день уехать из Москвы. После недолгой переписки и уточнения некоторых деталей по части моей будущей работы в Первом Тихоокеанском симфоническом оркестре я получил в приложении к e-mail билет на поезд Москва-Владивосток. Отправление 2 января в 00.35.

Бежать, бежать и как можно раньше, чтобы даже случайно не встречаться ни с Никитой, ни с Ангелиной, не смотреть им в глаза не ставить ни их, ни себя в неловкое положение.

Впрочем, обо всем по порядку. В ночь с 25 на 26 ноября мне не спалось: я думал о Бригитте, о своих несбывшихся мечтах, ворочался в кровати с боку на бок.
В конце концов, решил подняться и попить воды. Босиком, чтобы не шуметь, не зажигая света, прошел на кухню к раковине, взял с полочки кружку, открыл кран и в этот миг заметил Ангелину. Она стояла у окна спиной ко мне и, кажется, тихо плакала, но обернулась на звук ударившейся о дно кружки воды. Ее халатик распахнулся. В тусклом свете льющихся сквозь оконное стекло огней большого города, блеснуло обнаженное женское тело.
Я опустил глаза долу, закрыл кран и, не поднимая головы, с наполненной водой кружкой вернулся в свою комнату.

Надо ли говорить, что теперь уснуть стало еще более проблематично? Я ворочался в постели почти до утра, а когда глаза сомкнулись, начались эротические сны. Мне снилась Бригитта, что она нежно ласкает меня, прижимается всем телом, я возбуждаюсь и вдруг осознаю, что это не сон! Тогда что? Я крепче сжимаю веки, чтобы удержать её еще на несколько мгновений, но она тихо выскальзывает из моих объятий.
Я открываю глаза. Мое тело все еще помнит тепло другого тела.
Дверь в комнату отворена, в глубине коридора то ли наяву, то ли в остатках сновидения удаляется в темноту Бригитта в накинутом на плечи халатике.

Некоторое время я лежал без мыслей, тупо глядя в потолок. Ощущение реальности всего произошедшего настолько сильно, что не верить невозможно. Но Бригитта далеко отсюда. Значит, либо у меня были сильнейшие галлюцинации, либо приходила Ангелина и у нас с ней «все было».
Что теперь делать? Разрушать семью, этот еще недавно казавшийся мне таким незыблемым союз? Но хочу ли я союза с Ангелиной? И кто сказал, что она этого хочет? Я считал ее идеальной женой, а тут… Она же верит в Бога!

Около восьми утра хлопнули входные двери – Никита ушел на работу. Мы с Ангелиной остались в квартире одни. Мелькнула мысль – пойти к ней и продолжить, и тут же другая – как все это пошло, бесстыдно. А что если она снова придет ко мне? А может, все произошедшее ночью было действительно безудержной игрой фантазии?
Когда-то в пылу белой горячки меня столь же зримо посещали умершие друзья, пытались задушить, я вырывался, убегал, а потом приходил в себя в незнакомом месте с синяками и ссадинами по всему телу. Но тут, даже если и не реальность, явно что-то из другой оперы.

Так и не решив ничего, я провалялся в кровати до десяти утра. Потом встал, умылся, проходя на кухню, увидел, что двери их комнаты распахнуты настежь, а в самой комнате никого нет. Ангелина ушла вместе с мужем.

Я позвонил Юре Бережному, спросил, могу ли снова вернуться жить в его квартиру. Он не возражал.
Я сложил свои вещи в дорожную сумку, присел в коридоре на скамейку возле тумбочки и написал Ангелине с Никитой записку, что интересы дела вынуждают меня срочно переехать от них в другой район Москвы. В конце добавил несколько слов благодарности.

Вечером пришло смс от Ангелины: «Спасибо за понимание. Пожалуйста, не звони. Нам с Никитой нужно уединение».


2 января 2020

Итак, я убегаю из Москвы во Владивосток, став третьим лишним для Никиты и Ангелины. Я не чувствую себя жертвой во всей этой истории – скорее виновником. После поспешного ухода из их квартиры, у меня было достаточно времени покопаться в себе. В Библии сказано, что всякий, кто мыслит о женщине с вожделением, уже прелюбодействует с ней. Я знаю множество примеров, как мысли передаются от одного человека к другому. Не я ли накануне той ночи, пусть мимолетно, но смаковал, как возлежу на ложе рядом с Ангелиной? Вот, все и случилось. А если даже не случилось, а лишь пригрезилось, то в любой момент могло бы случиться.

В купе нас едет трое. Я, футбольный тренер Валера Битов и Арджуна – великолепно без акцента говорящий по-русски, рослый смуглый индус, преподаватель экзотических курсов с красивым названием «Счастье». Из Москвы поезд отправился в половине первого ночи, поэтому особо не общались, а сразу легли спать по своим полкам.

Утром после завтрака Валера ушел в соседний вагон, в котором ехали все игроки его команды, и пропадал там до вечера.
Мы с Арджуной познакомились немного ближе.

Родился он в России в семье индийского дипломата. В середине восьмидесятых семья вернулась из Москвы в Дели. Там он окончил университет, женился, работал в сфере инфотехнологий, стал директором крупной процветающей компании «Дельта». Тогда же познакомился со Шри Шри Рави Шанкаром основателем фонда «Искусство жизни» и Международной Ассоциации за Общечеловеческие Ценности (IAHV). Это событие стало переломным в его жизни. В начале нового тысячелетия он оставил высокооплачиваемую работу в «Дельта», посвятил себя проведению курсов йоги и медитации, стал организатором и активным участником различных благотворительных проектов, таких как очистка берегов рек от мусорных свалок, посадка лесов и др. По вероисповеданию он индус. Едет до Иркутска, там проведет свои курсы, а 17 января его ждут в Токио.

Вечером в Кирове в нашем купе появился четвертый пассажир, православный священник отец Сергий – мужчина средних лет, невысокого роста, грузноватой комплекции, с аккуратной черной бородкой.
Когда провожающие вышли из купе, он стал расспрашивать нас – кто мы, и откуда, потом рассказал немного о себе.

Родом он из Екатеринбурга. После окончания Уральского политехнического института работал инженером в Газпроме. Его непосредственный начальник был человеком верующим, через него отец Сергий (а тогда его звали Сергей Валерьянович) и обратился к вере, крестился, потом совместно с другими добровольцами принимал участие в восстановлении храма Пресвятой Богородицы в деревне Ходки. Позднее работал в уже отреставрированной церкви алтарником, совмещая работу с заочным обучением в Духовной семинарии. Пять лет назад рукоположен в священнический сан. Едет, как и Арджуна до Иркутска, а оттуда на вертолете в какое-то таежное село, где встретит Рождество Христово и будет работать священником в местном храме.

Как водится в поездах, после короткого знакомства, потекла беседа. Вначале о том, кто, где и как встретил Новый год; чуть-чуть поговорили о политике, а потом мне пришла идея как-то сорганизоваться и провести цикл бесед о религии, науке, инакомыслии, духовности.

Моим попутчикам идея понравилась.

Я спросил, как они смотрят на то, если я буду записывать беседы на мобильник, а потом переброшу аудиофайлы им на телефоны.

Они не возражали. Договорились начать диспуты на следующий день с утра, на свежую голову.


6 января

Я остался в купе один. Прослушал записи наших бесед. Многое было сказано и в перерывах между ними. Пока память свежа, решил самые интересные мысли конспективно перенести на бумагу, чтоб было над чем поразмышлять.

О познании и погромах.
Наука познает мир путем внешних наблюдений, анализа, формул, сопоставлений, а религия через погружение человека вглубь себя, через медитации, молитвы, ритуалы, практики… Их пути не пересекаются. Войны, погромы начинаются тогда, когда одна из сторон вторгается на территорию другой и пытается диктовать свои условия. Так жгли на кострах еретиков в средневековье. Так в недавнем прошлом нашей страны разрушали храмы и ссылали в лагеря священнослужителей.

О многообразии.
Бог один, но Он вездесущ. В христианстве Единому Богу молятся, как Богу Сыну, Богу Отцу, Богу Святому духу, а также возносят Ему молитвы через посредство Богоматери и целого сонма святых.

В Индии единство Бога определяется термином Ишвара. Для индусов Бог безграничен, а потому неописуем. Людям легче общаться с безграничным посредством многочисленных образов. Эти образы они также называли богами, потому что в каждом из них отображается та или иная ипостась Безграничного. Брахма, Шива, Вишну, Христос, Аллах – это все Ишвара.

Многообразие культур, государственных устройств, языков, верований, обычаев, обрядов – достояние человечества.
Попытки возвеличить над другими одну культуру, один тип государственного устройства, одну религию (будь то православие или какая-либо из ветвей ислама), один язык – признаки духовной нищеты, источники войн, революций, бесчисленных конфликтов.
К чему они нас ведут – вопрос риторический.

Оценка религии
Сравнивать и оценивать различные религиозные догматы, таинства, писания, обряды по законам логики, по внешней стороне – занятие абсурдное.
Единственная внешняя оценка любой религии – сами верующие: их открытость миру, жизнелюбие, широта улыбок, оптимизм, доброта, бескорыстность – весь набор общечеловеческих, нравственных ценностей.

О истинно верующем человеке.
Истинно верующий человек – тот, кто открыл в себе Бога и видит Его в других людях.
Высокомерное отношение к другим людям, другой вере или безверию – признак душевной ущербности.

Духовный путь и конкуренция.
Конкуренция уместна в бизнесе. На духовном пути ее не должно быть.
Все, что очищает душу, возвращает на лица улыбки, должно приветствоваться, а не отвергаться.
Чем более открыт мир во всем его многообразии, чем доступнее в нем красота, сокровенные знания, тем больше в нем любви, веры, милосердия.

Объединения верующих.
Вне объединения в молитвах, обрядах, медитациях, большинству людей трудно осознать присутствие в себе божественного начала, а однажды осознав – удержать, не соскользнуть вновь в бездну сомнений и безверия.
Но бывает и уединение лекарем души.
Сочетание того и другого в разумных пропорциях – наилучший вариант.

Диалектика добра и зла.
Зло часто является условием проявления добра.
Сострадание возможно проявить только по отношению к пострадавшему, обиженному, обманутому.
Положительный герой появляется лишь тогда, когда проявляет свою силу и храбрость. Но ни то, ни другое было бы невостребованным, не будь отрицательного героя, злодея.
Простить можно только того, кто нас обидел, причинил нам боль или сделал какую-нибудь другую пакость.
Злу дана свобода действий, и благодаря этому проявляется добро.
Возлюби врага своего – он ценой своего падения дает тебе шанс расти духовно, ибо скорби и страдания очищают и возвышают человека как ничто другое.

Параллели христианства и индуизма.
В христианстве – душа человека предстает как поле битвы сил добра с силами зла. Силы зла соблазняют человека ценностями этого мира, силы добра предлагают ему сокровища нетленные.
В индуизме диалектика добра и зла раскрывается через противопоставление реального, вечного, духовного мира с изменчивым, а следовательно нереальным, миром материальным. Сокровища нетленные являют собой подлинную реальность, а ценности этого мира реальными ценностями не являются.
В Евангелие от Матфея сказано: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» – вот вам и евангельская параллель с индуской философией.

Один Бог, одна Истина, один Мир.
Истоки межрелигиозного противостояния не в том, что все мы разные, а в том, что вечное и неизменное подменяется временным.
Брахма, Шива, Иегова, Христос, Аллах – это различные интерпретации вечного в сознании людей.
Пестрота интерпретаций свидетельствует о безграничности вечного.
Но мы привыкли сводить запредельное, Бога, к какой-либо одной традиции, одной культуре, одной религии, привыкли ограничивать Того, Кто не имеет границ.
В основе всех войн и кризисов лежат ограниченные отождествления. Мы отождествляем себя по гражданству, национальности, религии, забывая, что, в первую очередь, мы дети Земли по плоти и частички Божественного по духу.
У нас один Бог, одна Истина, один Мир. Многообразие культур наше общее достояние, а не повод для раздоров.

О времени и человеке.
Каждый из нас во власти времени. Но верно и другое: каждый из нас может изменять время. Нет хороших времен и нет плохих – люди сами навешивают на них эпитеты. Кто-то и в самом благоприятном времени выискивает негатив, цепляется за него, страдает, жалуется на судьбу. А другой и бурям рад, укрощая их, проявляя и оттачивая в борьбе самые лучшие свои качества и изменяя мир.

О любви и процветании.
Мы все созданы из вещества называемого любовью, а значит, суть каждого из нас изливать эту любовь. Отделять праведников от грешников, навешивать ярлыки: «этот хороший», а «тот плохой» – не наша забота. Наша забота не загрязнять своей сути, проявлять ее в делах, в отношениях с людьми, с братьями нашими меньшими, с морями, лесами, реками, воздушным Океаном. Все мы, живущие на Земле – одна семья. Когда осознавшие это люди будут ощутимо преобладать на нашей планете, миру и процветанию ничто не будет угрожать.

Примеры религиозной интуиции, озарения (отрывок из беседы)
О. Сергий. Для меня озарения – это моменты высокой духовной радости и одновременно страдания от того, что я не в силах ее выразить в полной мере, рассказать о ней ни словами, ни музыкой, ни чем-либо другим внешним. Чаще всего они случаются во время службы. Иногда с трудом сдерживаешь слезы благодарности, хочется упасть пред алтарем на колени...

Арджуна. Религиозное чувство доступно всем людям при выходе из обычного, обывательского круга существования. Это бывает в печали и в радости, в опыте любви и при созерцании природы...

Иван Сергеевич Тургенев, "Дворянское гнездо".
"На другой день Лаврецкий отправился к обедне. Лиза была уже в церкви, когда он пришел. Она заметила его, хотя не обернулась к нему. Она усердно молилась: тихо светились ее глаза, тихо склонялась и поднималась ее голова. Он почувствовал, что она молилась и за него, - и чудное умиление наполнило душу. Ему было и хорошо и немного совестно. Чинно стоящий народ, родные лица, согласное пение, запах ладана, длинные косые лучи солнца от окон, самая темнота стен и сводов, – все это говорило его сердцу. Давно не был он в церкви, давно не обращался к Богу: он и теперь не произнес никаких молитвенных слов, – он и без слов даже не молился, - но хотя на мгновение всем помыслом своим повергнулся ниц и приник смиренно к земле. Вспомнилось ему, как в детстве он всякий раз в церкви до тех пор молился, пока не ощущал у себя на лбу как бы чьего-то свежего прикосновения: это думал он тогда, Ангел-хранитель принимает меня, кладет на меня печать избрания. Он взглянул на Лизу..." Ты меня сюда привела, - подумал он, - коснись же меня, коснись моей души". Она все также тихо молилась; лицо ее показалось ему радостным, и он умилился вновь, он попросил другой душе – покоя, своей – прощенья" (скопировано из книги священника Сергея Желудкова «Почему и я христианин»).

Лев Николаевич Толстой, "Война и мир".
"После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Я стоял у окна, разговаривал с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Я замолчал и почувствовал неожиданно, что к горлу его подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое. Он был счастлив, и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не о чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?... О своих надеждах на будущее?... Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противоположность между чем-то бесконечно великим и неопределенным, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем был он сам и даже была она" (скопировано из книги священника Сергея Желудкова «Почему и я христианин»).


8 января

Вчера рано утром получил e-mail от Никиты из Москвы. В текстовой части сообщалось, что после 10 лет супружеской жизни он принял православную веру и они с Ангелиной, по обоюдному согласию, решили обвенчаться в церкви. В приложении он переслал мне поздравительную открытку с Рождеством Христовым и видео-приглашение на обряд венчания, который намечен на 22 января 2020 года.

Я поблагодарил Никиту и Ангелину, тоже поздравил их с Рождеством и сообщил, что не смогу присутствовать на венчании, так как завтра прибываю во Владивосток и в ближайший год буду целиком занят работой в оркестре. В заключение не удержался и поинтересовался у Никиты, что его, еще недавно нападавшего на Ветхий завет и христианство в целом, подвигло принять православие?

Ответ, весьма подробный и откровенный пришел сегодня после полудня.

За день до моего переезда от них, Ангелина в ультимативной форме потребовала от Никиты, чтобы тот принял православие. Раньше она тоже неоднократно говорила ему об этом, но без напора, а как о некой несбыточной мечте. А тут рубанула: либо воцерковление Никиты и венчание, либо отныне они будут спать отдельно.

Естественно, он тоже встал на дыбы, стал обвинять ее в эгоизме.

Она расплакалась, повторила уже неоднократно сказанное, что регистрация брака в ЗАГСе для православной женщины – ничто, ибо не снимает с нее греха блуда. Жить с мужчиной можно только будучи связанной с ним обрядом венчания. Потому и детей им Бог не дает, что не венчаны – сплошной блуд.

Никита парировал, что детей нет из-за ее отказов прибегнуть к помощи экстрасенса.

Она в ответ сказала, что с верующим человеком Бог был бы к ней более милостив.

Никита психанул: «Я у Генки Кульнева ручку целовать не буду! Делай, что хочешь, спи с кем пожелаешь!».

Ангелина ушла из спальни на кухню.

Никита долго ворочался, потом поднялся с кровати, прошел к ней, встал перед женой на колени, попросил прощения за свою горячность и сказал, что готов, следуя всем ее наставлениям, воцерковиться и обвенчаться, но с условием, что если спустя два месяца после венчания она не забеременеет, то они вместе пойдут к экстрасенсу.

Она погладила его волосы и прошептала, что хочет побыть одна.

Никита ушел спать, а утром Ангелина сказала, что поедет на поезде в Ярославль, в Толгскую обитель – поживет там некоторое время в молитвах и послушании.

Никита попросил на работе отгул, и они поехали в Ярославль вместе. По дороге больше молчали. В монастыре преклонили колени перед чудотворной иконой Толгской Божьей Матери, помолились и Никита поехал обратно.

В Москве, как и обещал жене, стал регулярно ходить в церковь, много беседовал о вере с отцом Геннадием.

Перед Новым годом Ангелина согласилась наконец вернуться домой.

В Москве она пожелала до венчания спать отдельно от Никиты. Праздник они отмечали вдвоем на кухне безалкогольным шампанским.

Третьего января Ангелина сдала тест на беременность – результат положительный (!!!). Никита это воспринял как чудо, как торжество веры и далее в письме изложил мне свои новые мысли по поводу религии. Привожу этот отрывок из его письма полностью, без купюр.

«Вера познается сердцем. То, что познается разумом, разумом может быть и опровергнуто. Познанное сердцем, разум не в силах опровергнуть. У сердца и разума разные языки, каждый из них силен в своей области. В бизнесе главное расчет, а в вере – сердце. Вера входит в сердце через красоту.

Красота, любовь и вера нераздельны. Одно переходит в другое не разрушаясь, а возвеличиваясь.
Чтобы воспринимать красоту, необходимо опустошить ум, прийти к внутренней тишине. Иначе восприятие будет искажаться расчетами, сопоставлениями, прошлым опытом, критическими мыслями...

Красота храма, церковной службы, песнопений, молитв в полной мере познается лишь тогда, когда отключен фильтр разума. Тогда она беспрепятственно заполняет сердце, а все вопросы насчет «правильности» текстов Библии, православных канонов, житий святых отпадают сами по себе.

Я пришел к вере, когда ум, дойдя до крайней точки в своем нигилизме, узрел разверзшуюся пред ним пропасть безверия и одиночества, отшатнулся от нее и вдруг умолк, признав свое бессилие.

Придя к вере, я открыл дорогу чудесам в своей жизни. И первое из них – долгожданная беременность жены.

Я счастлив и желаю тебе того же».


8 января (вечер)

В 10 утра на станции «Обручье» в купе вселились новые попутчики: жена с мужем и пятилетний малыш. Муж сразу предложил познакомиться, а малыш угостил яблоком и поинтересовался, умею ли я играть в шахматы. Я честно сознался, что немного подзабыл. Он вытащил из целлофанового пакета миниатюрную коробочку, достал из нее фигуры, расставил и принялся мне объяснять правила игры.

Я слушал вполуха. Потом также бессознательно стал играть, одновременно беседуя о каких-то незначительных вещах с его родителями, а в голове ворочалось главное:
«Где-то там, в далекой Москве, через восемь месяцев родится мой сын. Неужели, это правда?»

И сразу следом за этими надеждами и сомнениями, вырастала реальность:
«Даже, если будет так, он никогда не назовет меня отцом — его мать любит другого. Поддерживать их союз, оставаясь в тени — это все, что можно сделать для блага сына. Других прав на него у меня нет!».

— Дядя Дима, вам мат! — вернул меня к действительности юный шахматист.

Я взглянул на доску и собрался было уже признать поражение, как вдруг малыш спохватился:
— Ой, вы же можете съесть моего коня! Можно переходить?

— Переходи, — согласился я, а в голове мелькнуло спасительное:
«Завтра начинается новая жизнь, в которой будут постоянная работа, новые друзья и много музыки. Я больше не бомж. Оставаться человеком — этого права меня отныне никто не может лишить. Пожалуй, отныне это уже не право, а обязанность. И это здорово!»